Что не так с кризисом среднего возраста

Каждый из нас, подходя к 30-летию или 40-летию, ждет, что жизнь вот-вот перевернется вверх тормашками: на носу кризис среднего возраста, о котором снято столько фильмов и написано еще больше книг.

Это выражение у всех на слуху: кризисом мы объясняем разводы и смену образа жизни, приступы депрессии или переживания из-за того, что мы ничего не добились.

Между тем автор журнала The Atlantic Памела Друкерман считает, что сама идея кризиса среднего возраста устарела и относится скорее к истории психоанализа, нежели к современной реальности.

Статья будет полезна для тех, кто боится цифр в паспорте, потому что они обещают наступление депрессии и жизненные катаклизмы.

Немного истории
Идея кризиса среднего возраста родилась в Лондоне в 1957 году. 49-летний психолог из Канады по имени Эллиотт Жакс стоял перед собранием Британского сообщества психоаналитиков и зачитывал свой доклад. Обращаясь к сотне участников конференции, Жакс заявил, что люди, которым перевалило за 30, обычно переживают период депрессии, длящийся несколько лет.

Жакс, физиолог и психоаналитик, утверждал, что выделил этот феномен, изучая биографии деятелей искусства, в которых это явление проявлялось особенно ярко. Для обычных людей симптомы включали религиозные прозрения, неразборчивость в связях, внезапную утрату способности наслаждаться жизнью, «ипохондрическое беспокойство по поводу здоровья и внешности» и «компульсивные попытки» сохранить молодость.
В этот период люди вдруг понимают, что половина жизни уже прошла и смерть — это не то, что бывает с другими, когда-то она настигнет и их самих.
Жакс привел в пример 36-летнего пациента, который сказал своему терапевту: «До сих пор жизнь казалась бесконечным скольжением вверх, и впереди был только далекий горизонт. Теперь внезапно обнаруживаю, что достиг вершины холма, и впереди меня простирается дорога вниз, и я вижу ее конец — правда, довольно далеко, но смерть отчетливо видна». Позже в интервью он признался, что «пациентом» был он сам.

Жакс был не первым, кто заметил такую перемену в середине жизни. Он напомнил, что еще в XIV веке лирический герой «Божественной комедии» Данте Алигьери, которому, как считают филологи, 35 лет, говорит в самом начале книги: «Земную жизнь пройдя до половины, / Я очутился в сумрачном лесу, / Утратив правый путь во тьме долины» (перев. М. Лозинского).

Но Жакс предложил современное клиническое объяснение и дал этому явлению название, под которым мы знаем его сегодня, — «кризис среднего возраста».

То выступление канадского психоаналитика его влиятельные коллеги встретили гробовым молчанием. Однако шестью годами позже он написал работу для «Международного вестника психоанализа», которая вышла в октябрьском выпуске 1965 года. Статья называлась «Смерть и кризис среднего возраста».

На этот раз работа Жакса была встречена не молчанием, а всеобщим восторгом. Кризис среднего возраста стал актуальным.

«Жизнь начинается в 40»

В начале XX века, когда средняя продолжительность жизни мужчин в западных странах составляла 52 года, их жизненный путь начинал подходить к концу уже в 40 лет. Но уже к 1930-м годам благодаря индустриализации, появлению новых лекарств, электричества, автомобилей уровень жизни повысился — в 1933-м в США вышла книга журналиста Уолтера Питкина «Жизнь начинается в 40», которая стала бестселлером. В ней он рассуждал о том, что «мужчины и женщины, похоже, переходят от старинной задачи выживания к новой странной задаче — жить».

К тому моменту, как в 1965-м вышла книга Эллиотта Жакса «Смерть и кризис среднего возраста», средняя продолжительность жизни в развитых странах составляла уже 70 лет. Это означало, что в 30–40 людям оставалось еще достаточно времени, чтобы начинать жить по-новому: вступать в брак или менять работу. Начать новую жизнь становилось и проще.

Женщины все чаще начинали строить карьеру, что давало им финансовую независимость. Представители среднего класса отправлялись на сеансы психотерапии, чтобы научиться понимать себя. Брак переставал быть только романтической идеей, становясь полем для самореализации. Оформить развод стало легче. В обществе был подъем гражданской активности.

Появлялось ощущение, что кризис среднего возраста был актуален не только для людей, но и для целых гражданских институтов. Неудивительно, что в таких условиях идея кризиса среднего возраста быстро пошла в народ. Кризис среднего возраста стали считать нормальным этапом человеческого развития, чем-то вроде прорезывания зубов.

А как у нас

В России о кризисе среднего возраста говорят последние 15–20 лет, то есть с тех пор, как у нас несколько улучшились условия жизни.

С начала 2000-х у нас так же, как и в середине XX века на Западе, укрепляется средний класс — сегодня мы, как и американцы, с молодости стремимся добиться успехов, делаем карьеру, которая где-то ближе к 40 стала оборачиваться вопросом «А зачем все это?».

Кризисом среднего возраста объясняют все — от разводов до нанесения татуировок, от решения бросить все и уехать в деревню до попыток навсегда поселиться в дауншифтерском раю в Юго-Восточной Азии.

Тема кризиса среднего возраста остается одной из самых популярных в женских и мужских журналах. У нас считается, что в 40 наступает пора подведения итогов, и в этот момент и от мужчин, и от женщин можно ждать всяких неожиданностей, причем, как правило, неприятных, среди которых измены, злоупотребление алкоголем или хотя бы смешные попытки вернуть молодость в виде возвращения к старым увлечениям. При этом люди испытывают апатию и депрессию, раздумывая о том, что половина жизни прожита.

Подмена понятий

Понятие кризиса стало сейчас означать практически любой внутренний конфликт. У вас может оказаться кризис среднего возраста, из-за того что вы добились всего, чего хотели, но перестали видеть в этом смысл. Или он может развиться, потому что вы достигли чего-то недостаточно.

Кризис, надо сказать, всегда был проблемой представителей среднего и верхнего среднего класса. В США от него страдают белые мужчины, у которых есть время размышлять о саморазвитии и о том, придают ли смысл их жизням спортивные машины и романы на стороне. В США темнокожие и представители рабочих профессий не были склонны к самокопанию. В России с проблемами кризиса среднего возраста тоже идут к психотерапевтам работники офисов, а не заводов.

Но существует ли кризис среднего возраста в реальности?

Авторы книг и статей по популярной психологии считают, что да. А вот американский антрополог Стэнли Брандес в этом усомнился. В 1980-е, когда он подошел к своему 40-летию, он заметил, что любая книга о познании себя в его местном книжном магазине в Беркли предупреждала, что он вот-вот начнет переживать глубокий возрастной сдвиг.

Брандес вспомнил о книге своей коллеги-антрополога Маргарет Мид «Взрослея в Самоа» 1928 года. В этой работе Мид говорит о том, что в США родители девушек-подростков ждут, что они будут проходить через кризис взросления, и со многими это и происходит. Но жители Самоа не ждут от своих дочерей эмоциональных перепадов, и там их нет.

Брандес предположил, что и кризис среднего возраста — это культурная конструкция. «Это было что-то вроде трюка, который моя культура проделывала в отношении меня, и я не обязан был поддаваться», — заявил он, обосновывая в 1985 году свою теорию в книге «Сорок: возраст и символ».

У Брандеса не было обширной базы данных, но вскоре ученые стали анализировать результаты исследований, в том числе и самое глобальное из них, которое называлось «Кризис среднего возраста в США», начавшееся в 1995 году. И что же обнаружилось?

«У большинства людей нет кризиса», — считает Марджи Лахман из Университета Брандейс, принимавшая участие в исследовании, начавшемся в 1995-м. Лахман утверждает, что люди среднего возраста обычно обладают крепким здоровьем, прочными социальными связями и находятся на пике карьеры, так что «люди вполне удовлетворены».

Те из них, кто жалуется на кризис, обычно склонны тяжело переносить события своей жизни или отличаются повышенной нервной возбудимостью. Они переживают тяжелые периоды на протяжении всей жизни, а не только в середине жизненного пути. И около половины тех, кто испытывает кризис среднего возраста, говорят о том, что он связан с проблемами со здоровьем, потерей работы или разводом, а не цифрами 30 или 40 самими по себе.

Исследование показало: лишь 10–12 процентов американцев переживают то, что можно было бы назвать кризисом среднего возраста.

В России подобные исследования пока не проводятся. А вот в США после появления этих работ многие ученые отказались от идеи, что к кризису среднего возраста мы предрасположены биологически. Они рассматривают его, скорее, как культурный феномен. И те же массмедиа, что когда-то пугали людей этим периодом, начали публиковать статьи под названием «Мифы о кризисе среднего возраста».

Марджи Лахман утверждает, что людям свойственно давать те или иные названия разным жизненным периодам. Так, например, мы считаем, что в 2–3 года у детей начинается «трудный возраст». По ее мнению, идея кризиса среднего возраста так прочно укоренилась в нашем сознании, потому что этот термин звучит очень эффектно.

Сам изобретатель этого выражения Эллиотт Жакс с большим удивлением наблюдал, какую популярность обрела его идея. В течение своей жизни он изучал самые разные области человеческой деятельности. Он занимался поведением людей на рабочем месте и изобрел систему, позволяющую оценивать эффективность сотрудников в зависимости от количества времени, затрачиваемого на выполнение той или иной задачи. Он написал более 20 книг, и кризису среднего возраста из них была посвящена только одна. Но когда в 2003 году он умер, в некрологах его называли человеком, открывшим кризис среднего возраста.

Выводы

• 1. Кризис среднего возраста — это идея, родившаяся у психоаналитика Эллиотта Жакса, в 36 лет ощутившего, будто жизнь его достигла пика и теперь его ждет только движение вниз.
• 2. В середине XX века эта идея оказалась очень популярной, потому что исследователи искали подтверждения ей — и находили их. Тогда ученые решили, что человек биологически предрасположен переживать кризисы развития в середине жизни.
• 3. Кризис среднего возраста можно считать культурным феноменом, характерным для западной цивилизации: в тех культурах, где об этом периоде жизни человека ничего не знают, люди не впадают в депрессию, оттого что им 35. В конце концов, это возраст, когда мы находимся в самом расцвете сил.

Текст: Анна Виноградова, Иллюстрации: Константин Амелин, Фото: Photo by Robert Metz on Unsplash

Слушайте статью в iTunes

Для Android: попробуйте такой вариант и обязательно напишите, как вам.