Сергей Козлов, генеральный директор компании «Мегаплан»
Правительство обязало российские ведомства и госкомпании к 2024 практически полностью перейти на российский софт. Так государство намерено обеспечить цифровую независимость и национальную безопасность. Но опыт работы с госкомпаниями подсказывает: за 4 года магии не произойдет. Производители софта рискуют заблудиться в сложных алгоритмах закупок, а быстрее всего доступ к госзаказу получат мошенники.
Удобно или безопасно
Примерно 7-8 лет назад в госструктуры и компании с госучастием пришла новая волна 30-летних руководителей. Они пытались стимулировать закупку современного ПО для совместной работы. Однако возрастные служащие не понимали, о чем речь, и налаживание внутренних процессов буксовало. Затем всех захватили мессенджеры, и государственные клерки перешли туда. Теперь перед госорганами стоит задача «перетащить» старое поколение на новые IT-инструменты отечественного производства. Речь идет практически о любом ПО, включая операционные системы, серверы приложений, офисные программы и антивирусы.
Современное программное обеспечение, в том числе российское, прежде всего, помогает структурировать процессы. Так, во многих департаментах и госконторах до сих пор еженедельно проходят совещания, на которых руководители раздают поручения и обсуждают графики с планами проектов. Секретарь заносит все в протокол собрания, который в бумажном виде раздает ответственным. Фактически, одна из главных задач сотрудников - быстро и четко реагировать на те или иные бумаги. Соблюдение сроков критично. Если сотрудник госкомпании срывает сроки, то может поплатиться за это лишением премии, увольнением и даже привлечением к административной ответственности.
Инициатива Правительства позволила бы автоматизировать многие процессы в госструктурах и сделать их более прозрачными. Так, например, по итогам очного совещания в онлайн-программе создавался бы не только протокол, но и задачи с конкретными сроками, исполнителями и доступом контролирующих органов. Правда, обычно против такого подхода выступают сами сотрудники компаний и ведомств, которым есть, что скрывать.
Они же в попытке избежать контроля и слежки выводят общение по рабочим проектам в бесплатные мессенджеры. Пользоваться такими инструментами, конечно, удобно и приятно, они есть в телефоне каждого человека. Но мало кто понимает, что при такой форме переписки многие компании, в том числе государственного сектора, отдают американским серверам информацию о деталях своей работы, пересылая, в том числе конфиденциальные документы. Это большая проблема, но в основном на нее закрывают глаза. А спустя время, возникают громкие судебные разбирательства о госизмене.
Бюрократия против софта
В работе с государственными компаниями у производителей программ есть две проблемы: сложность налаживания первоначального контакта и затянутые внутренние процессы. От момента получения контакта потенциального клиента до получения денег может пройти год. И это не в самом худшем случае.
Госкомпании, возможно, и готовы работать прямо сейчас, но не распоряжаются согласованным бюджетом на текущий год и предпочитают постоплату. И если поставщик софта, оказывает госкомпании услуги на протяжении 12 месяцев, то получает оплату только в конце года. Конечно же, это не устраивает поставщиков. Им остается либо принять эти правила игры, либо вообще не работать с госкомпаниями, которые не умеют работать по-другому.
Кроме того, c госкомпаниями не работают «холодные продажи». Когда предлагаешь им ПО, не имея никаких личных связей, кто-то вежливо говорит, что предложение рассмотрят когда-нибудь; кто-то — что уже все есть; кто-то просто не отвечает. К тому же в госучреждениях есть набор стандартных программ. Cлужащие привыкли с ними работать и не хотят ничего менять, их все устраивает.
Более эффективно, когда руководитель госкомпании сам осознает внутреннюю проблему управления служащими. С каждым пятилетием таких руководителей становится больше. Работать в госструктуру идут все более молодые люди, которые взрослели в 1990-е и 2000-е и не представляют свою жизнь без смартфона, мессенджеров и других эффективных инструментов. Для них и электронная почта — архаичный инструмент. Мало кто из них пишет от руки.
Магия и реальность 2024 года
К 2024 году доля отечественного программного обеспечения в государственных структурах должна превысить 90%. Но никуда не денется проблема закупки госорганами, а потому, скорее всего, указ президента не сработает. Некоторые организации проводят платежи через казначейства. Другие — государственные бюджетные учреждения, — финансируются по смете, более свободны в принятии решений, там для закупки достаточно решения директора.
Третьи, госкорпорации вроде Ростеха, полностью принадлежат государству и работают по максимально непонятной для частных компаний схеме. Закупать что-либо стоимостью менее 100 тыс. руб они могут без конкурса, всё, что дороже — проходит через тендер. Выиграть его с первого раза частной компании невозможно: не ясна процедура заполнения огромного количества документов. Весь процесс занимает очень много времени — и это критично для частных компаний.
Что не так с госзакупками софта в России?
Российское законодательство о госконтрактах не позволяет передавать лицензию (можно только продавать товары, оказывать услуги, выполнять работы). Коллизия приводит к тому, что госконтракты создаются на предоставление товара, которого фактически не существует.
Многие по-настоящему классные российские компании-производители ПО не могут участвовать в закупках по формальным признакам. С 2017 года госкомпании должны отдавать предпочтение субъектам малого и среднего предпринимательства. Несоблюдение этого принципа грозит чиновникам проверками.
Нет прозрачной процедуры аукциона. Бывают совсем забавные истории: единственный участник подает документы и ждет результатов. Аукцион отменяется, а потом участник выясняет, что в определенное время нужно было зайти в личный кабинет и нажать кнопку «Я хочу продать», назначить цену. А раз он этого не сделал, его признают не явившимся участником. Аукцион признается несостоявшимся.
В сфере госзакупок программного обеспечения много посредников. Участвовать в госзакупках учат тысячи компаний, но они работают не бесплатно. Кроме того, в момент размещения тендеров некоторые из них сами звонят поставщикам и врут, что на их ПО есть клиент. После чего регистрируют в тендере собственную компанию как поставщика софта и участвуют в конкурсе с чужим коммерческим предложением, перепродавая лицензию на ПО разработчика со своей маржой.
Ситуация в регионах с деньгами неравномерна. Чиновники в Москве и Петербурге могут позволить себе регулярно покупать новый софт, а , например, в Перми — нет. Во многих регионах очень бедные государственные учреждения.
С учетом всех этих факторов инициатива государства может породить огромное количество людей, которые будут заниматься махинациями и маскировать под отечественный софт зарубежные продукты. Многие компании, ключевые производители ПО в России начнут плодить «субпродукты» (вроде собственного Outlook) и продавать их в госструктуры.
Фото: WhiteMocca / Shutterstock
