Сколько нужно работать для счастья

96 часов в неделю. Примерно столько — по 16 часов в день, с одним выходным — в среднем работали люди на фабриках и заводах Российской империи до 1897 года. Потом рабочий день начал сокращаться. Сегодня наёмный работник в режиме 5/2 трудится, как правило, 40 часов в неделю. Это мало или много? Кое-где в Европе уже ввели четырёхдневку! Значит, так эффективнее? Давайте разбираться.

Эта статья будет полезна директорам, владельцам бизнеса и эйчарам, которые хотят взболтать коктейль из пользы, KPI, результатов, удовлетворённости работой и отдыха. И, следуя заветам Бонда гармонично смешивать, на наш взгляд, лучшие результаты даёт умеренная интеграция работы и личной жизни.

Как работали раньше

Да, статистика в начале статьи реальная — по 16 часов в день работали всего каких-то 140 лет назад. В два раза больше, чем сейчас. И, как вы понимаете, не за компьютерами в кондиционируемых офисах.

Куда смотрели профсоюзы? Они появились только в 1905–1907 годах, а до тех пор некоторые работодатели могли предложить в качестве нематериальной стимуляции, например… розги. Как на фабрике «Карл Тиль и К°», где телесные наказания сохранялись вплоть до конца XIX века. По иронии это была кожевенная фабрика, то бишь работали там с кожей.

В 1897-м права трудяг улучшились. Закон «О продолжительности и распределении рабочего времени в заведениях фабрично-заводской промышленности» сократил рабочий день до 10 часов для женщин и детей (!) и до 11 с половиной часов для мужчин. Шестидневка осталась. По сравнению с предыдущими нормами благодать: 60 и 69 часов вместо 96. Но, как заметил ещё Салтыков-Щедрин, «строгость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения»: работодатели добирали норму человеко-часов переработками.

В начале XX века большинство предприятий сократили рабочий день до 9–10 часов. Но вожди пролетариата боролись с таким угнетением. И борьба эта, как писал Ленин, «неразрывно связана с улучшением условий жизни рабочих. Образец этих улучшений, знамя их и есть 8-часовой рабочий день».

После Октябрьской революции это «знамя» водрузили над всеми заводами и фабриками. Вместе с субботой в неделю выходило 48 часов. Потом графики менялись, но в целом шестидневка с 7 трудовыми часами в день сохранялась до 1967 года. Именно тогда рабочий график стал похож на наш сегодняшний — 8 часов, 5/2.

Но это у нас. А как у других?

Как работают сейчас в разных странах

Здесь говорим о стандарте, прописанном в трудовых кодексах. Почти во всех странах бывшего СССР это по 40 часов в неделю. В ряде европейских стран меньше: 30–40 в Германии, 35 во Франции, 37 в Дании. А поговорку «Работа не волк, в лес не убежит» придумали, видимо, в Нидерландах: там трудовая неделя короче всего — 32,2 ч. Усредненный европеец работает 36,1 ч.

Но не все такие лежебоки. В Израиле трудятся 38–45 часов, а в Австрии — 48 или 60 часов (добровольно, разумеется). Но безусловные чемпионы по трудоголизму — азиаты.

Официально рабочая неделя в Китае составляет 44 часа — на деле часто больше. Во многих компаниях, включая корпорации, действует негласное правило 996: с 9 утра до 9 вечера, шесть дней в неделю. В Сети есть сайт, посвящённый этой проблеме. Ожидаемо, он заблокирован в Китае.

Если вам претит даже мысль о переработках, то в Alibaba вам путь заказан. Джек Ма, основатель корпорации, считает, что 996 — это «огромное благословение». И честно предупреждает: «Если вы устраиваетесь в Alibaba, вы должны быть готовы работать по 12 часов в день, иначе зачем вам приходить сюда? Нам не нужны те, кто комфортно работает по 8 часов».

Крайне сомнительное «золото» — у японцев. «Кароси» — так в стране восходящего Солнца называют смерть от переутомления на работе или суицид, совершённый по этой же причине. В 2020 г из-за добровольно расстались с жизнью 1918 человек.

Японца не удивить 12-часовым рабочим днём, нередко он здесь длится 14–16 часов. Приходить нужно раньше начальства, а уходить позже. Больничный и отпуск — моветон. Чтобы сохранять хоть какой-то КПД в таком режиме, во многих компаниях практикуют «инемури» — короткий сон на рабочем месте. А для продвижения по карьерной лестнице придётся не только вкалывать, но и откровенно выпивать с начальством по вечерам в барах. Без преувеличения.

При всём этом трудовая обычного японца не пестрит разными записями: увольнение здесь сродни трагедии, и тут даже есть услуга — сообщить руководству о таком «подлом» решении за кого-то.

Переработки в норме вещей и в Южной Корее. Во многих азиатских странах законодательно не установлен верхний порог сверхурочных часов. Это позволяет работодателям оставаться в рамках закона, даже если случается «кароси» — так называется смерть от переработок в Японии.

Так сколько же нужно работать

Универсальной формулы нет, но есть много интересной статистики, закономерностей и культурных особенностей, которые помогут предметно рассуждать об этом. Вот к каким выводам приходят экономисты, социологи и медики в разных странах.

1. Рабочая культура отражает ментальность нации

Переработки в азиатских странах, особенно в Японии, — это глубоко вшитый в сознание социокультурный код. Там очень важна принадлежность к «трудовой ячейке», сильно чувство долга перед работодателем. Лояльность к нему выражается преданностью, а именно: переработками и стажем работы на одном месте. Типичный азиат сначала сделает всё для успеха компании и только потом подумает о своём — интересном проекте, портфолио, повышении. И то если останутся силы и время.

Исторически сиеста в южноевропейских странах не следствие лени. Традиция послеобеденного сна в самые жаркие часы живёт со времён Римской империи. Сейчас она сохранилась в основном в небольших городах Италии, Испании, Греции, но лет 150 назад и в других странах Европы вздремнуть после обеда любили многие, кто по статусу мог себе это позволить.

Есть интересная «теория риса», говорящая, что ментальность народов во многом определяется культурами, которые они выращивают. А именно особенностями сельскохозяйственных процессов, связанных с этим.

Так, рисовые поля требуют построения сложных ирригационных систем. Они подразумевают слаженную работу соседних участков и напряжённый труд всей деревни. А при необходимости — помощь соседним плантациям в рамках «кооперативов трудовой взаимопомощи».

Антропологи, изучавшие Китай до эпохи модернизации, отмечали, что крестьяне проводят в полях в два раза больше времени, чем их коллеги-земледельцы с европейских пшеничных полей. Недаром средневековое китайское наставление говорит: «Если не хватает работников — выращивай пшеницу».

Злаки не так прихотливы и требуют меньше труда. Засеять и собрать урожай с небольшого поля пшеницы можно в одиночку — полагаться на собственные силы в случае с рисом просто невозможно. Логично предположить, что за десятки поколений эти условия сформировали принципиально разные культуры труда с преобладанием коллективизма в Азии и индивидуализма, гуманизма в Европе.

2. Перекос в сторону работы может повлиять на другие сферы жизни

Японки часто предпочитают карьеру семье, и, как следствие, рождаемость там упала до минимума за последние 125 лет. В Южной Корее ситуация ещё хуже: в 2024 году был зафиксирован самый низкий коэффициент рождаемости в мире — 0,75.

Вероятно, причина не только в переработках, но они одна из ключевых причин: людям банально некогда строить личную жизнь и заботиться о детях. В Японии уже начали эксперимент с переходом на четырёхдневную рабочую неделю, но, учитывая силу традиций, пока он не приносит результатов.

3. Стандартный рабочий день не соответствует биоритмам

В среднем продуктивность умственного труда наибольшая утром, до 13–14 часов. После этого она снижается, уступая место пику физической продуктивности, приходящемуся на 16–18 часов. Выходит, если вы работаете за компьютером, то при прочих равных делаете это эффективнее в первой половине дня.

В целом наши тела созданы для движения и регулярных умеренных нагрузок, и уж точно не предназначены для многочасового бдения перед мониторами. Если приходится много работать за компьютером, обязательно делайте физкультминутки. Попробуйте регулярно приседать, гулять в быстром темпе, смотреть вдаль, делать махи руками и ногами — даже при сохранении рабочего графика КПД вашей работы должен вырасти.

4. Много — не всегда хорошо

Иногда стране объективно нужно сделать пятилетку за три года. Именно такой подход стал причиной «экономического чуда» в Японии после Второй мировой. Тогда её экономика росла со среднегодовым темпом почти 40 лет подряд. Но важно учитывать общемировую ситуацию и то, что количество не равно качеству: сейчас в Стране восходящего солнца самая низкая производительность среди государств, входящих в G7.

Это подтверждает, что у продуктивности есть лимит, и вы, скорее всего, не станете успевать больше, посвящая работе 12+ часов в сутки. Сосредоточенность, внимание, скорость мышления и реакции — всё это падает после 5–6 часов усердной работы в сутки. При этом речь не про одну шестичасовую сессию — это время чистой работы. Добавьте к нему короткие перерывы — получится примерно 8 часов в день, или 40 часов в неделю, что и подтверждается рядом исследований.

Социолог Роберт Оуэн озвучил революционную для своего 1817 года формулу 8/8/8: он полагал, что на работу, сон и все другие занятия у человека должно уходить по 8 часов. Генри Форд рискнул и внедрил 8-часовой рабочий день у себя на заводах, и — о чудо! (на самом деле нет) — производительность выросла, хотя люди стали трудиться меньше.

5. Сокращать рабочий день можно, когда это оправданно

В ряде стран проводят эксперименты по сокращению трудовых часов, и уже можно сделать такой вывод: это вполне могут позволить себе страны с развитой экономикой и с высокой производительностью труда.

В Исландии сокращённый формат трудодня тестировали с 2015 по 2019 год. Судя по всему, результат оправдал ожидания: в 2020-м половина населения работала 35 часов в неделю, а в ряде компаний ввели четырёхдневку. Производительность нигде не упала — осталась такой же или даже выросла. Пошла вверх и удовлетворённость людей работой и жизнью. Совпадение или нет, но с тех пор ВВП страны вырос на 5%. И это при том, что Исландия не обладает мощной сырьевой экономикой, там нет заводов-гигантов, а всё население страны — 390 тысяч человек, меньше, чем в Твери.

Важный нюанс: организаторы экспериментов по сокращению продолжительности рабочего дня отмечают, что этот подход больше всего применим в IT и сфере услуг. В реальном секторе экономики это пока мало применимо.

Светит ли России четырёхдневка

Впервые о такой возможности сказал Дмитрий Медведев в 2019 году. И уточнил: «Это, конечно, не сию секунду. Это должно сопровождаться ростом производительности труда и, конечно, сохранением заработной платы».

Закон не запрещает сокращать рабочий график — он ограничивает только верхнюю планку. Пионеры в этой сфере у нас уже есть, при этом, что удивительно, из реального сектора: ещё в 2014 году девелопер «Миракс Групп» ввёл четырёхдневку. А спустя 10 лет постоянной практики отчитался: за эти годы сотрудники стали успевать больше и в работе, и в личной жизни.

Их опытом в 2022 году вдохновился крупнейший отечественный застройщик «Самолёт» и провёл полугодовой эксперимент, поделившись результатами.

Официально пока всё ограничивается уровнем «предложили изучить опыт», «допустили переход на 36-часовую неделю». Вероятно, в обозримом будущем это не станет централизованным явлением, хотя провести точечные эксперименты было бы интересно. Но не всем: по данным HeadHunter, 72% опрошенных ими компаний не рассматривают возможность перехода на четырёхдневку. Лояльнее всего к этому настроены компании с численностью сотрудников от 500.

Вывод

В идеале работать надо столько, сколько нужно для эффективного труда. Переработки оправданы как разовое явление, когда горят сроки важного проекта, но не как обычный режим. Они снижают продуктивность, вредят здоровью и личной жизни. Тем не менее если чередовать рабочие и личные дела, когда начальство относится к этому нормально, а ваша результативность от этого не страдает, то вполне приемлемо.

Ну а пока наша система 8/5 вполне гармоничная и близкая к оптимальной. Ограничивать её можно, если это позволяют процессы и работники способны выполнить тот же объём работы за меньшее время или без злоупотреблений использовать приёмы ворк-лайф-интеграции.

Автор: Александр Литвин. Иллюстратор: Константин Амелин.